Скажу я вам, ребята и женщины, без утайки – такие сны мне в ночи стали приходить, что даже и не знаю, что думать.

Совершенно необъяснимое кино мой мозг ночью показывает.

Прям, какая то “Алиса в стране чудес”.

А если, перед отходом ко сну, закапать в глазки шесть литров чешского пива, то такой праздник начинается, хоть за батюшкой посылай.

Вот и ныне приход был космический!

Расскажу, пожалуй.

Началось все с того, что приехал ко мне на дачу друг, с шашлыком и выпивкой. А уже в три часа ночи, я спал в бане, накрытый бабушкиной шалью и красной футболкою.

Так мне рассказала жена под утро, перекладывая меня к себе в дом.

Ей можно верить, ибо она чутко следит, что б я случайно не уехал в какой ни будь кабачок или просто к девочкам-поварятам из колхоза “Кавказ”.

Теперь, собственно, сам сон.

Представьте себе, сельский магазин середины 80-х годов.

В дребезжащих витринах лежит одеревеневшая треска и шпик, а на стеллажах, консервы, кусковой сахар, соль крупного помола, уксус, вчерашний хлеб, горох, махра и портвейн.

За прилавком же, густонакрашенная продавщица Валя с озорным взглядом.

На улице – конец бабьего лета.

И вот, посредине этого магазина, на моей любимой трехметровой кровати, укрывшись пуховым одеялом, лежу я сам.

Что удивительно, мне это не кажется странным!

Напротив, я очень разговорчив. Так, редких покупателей, непременно спрашиваю:

— Скажите, пожалуйста, когда будет автобус до города?

Или:

— Вы пробовали чупа-чупс?

Все без исключения, относились ко мне лояльно – как, к само собой разумеющемуся.

Ближе к обеденному перерыву, я, наконец, захотел продавщицу Валю.

Путь к этому был размыт, но в итоге, я ощутил ее тепло.

Обычно, когда во сне наклевывается секс — я обламываюсь – просыпаюсь (видимо, сердце начинает так сильно биться, что будит меня).

Так произошло и в этот раз.

Обидно, понятно, но что поделать? Я привык уже.

Вторая часть сна, была следующей.

Вот, мы с семьей, движемся в сторону международного аэропорта имени Кеннеди, дабы полететь в Тайланд отдохнуть.

Ночь. Хлещет ливень. Под ногами грязь — мы идем по каким то полям, беспрерывно проваливаясь в овраги и ямы с водой.

Мы не одни. Вокруг идут тысячи людей – они так же тащат сумки на колесиках и детей на кашлах. Все матерятся и мокнут.

Наконец, аэропорт уже виден. Осталось, только, переправится через широкую речку.

Моста нет, но на берегу стоят рыбацкие лодки и водные велосипеды.

Мы выбираем суденышко по вкусу и сваливаем туда наше шмотье. Жена и дети садятся за весла, а я на нос – следить за окружающей обстановкой.

Проплыв половину расстояния, я вижу впереди бабушку в белой панаме, которая плывет к берегу вплавь.

— Не гони, Бела, — говорю я жене, — Бабуля, кажется, скоро тонуть будет.

И точно — через минуту, бабушка молча начинает идти ко дну.

Но мы уже рядом.

Я хватаю ее за шиворот, но втащить в лодку не могу – в другой руке банка пива, а поставить ее некуда.

Таким образом, мы доплываем до берега.

На мелководье я отпускаю бабушку и пришвартовываюсь у какой то лестницы.

— Ба! – кричит жена, — Это же Потемкинская лестница! Мы в Одессе!

В аэропорт, оказывается, нам уже и не надо.

А надо идти в “Икею” – за светильниками.

Там, за одной из касс, я вижу продавщицу Валю.

Пока рядом нет семьи, завожу разговор:

— Валя! Мы не закончили начатое!

— Ах да! – говорит она и вешает на кассу табличку “технический перерыв”.

Мы идем в какую то подсобку и предаемся наслаждению!

— Милый, ты сегодня совсем волшебный, — говорит, вдруг, Валя, голосом жены!

Я открываю глаза – точно, подо мной никакая не Валя, а супруга. И мы не в подсобке, а дома в спальне!

— Охренеть! Опять проснулся! – вскричал я.

— Что такое, дорогой?

— Да ничего, дорогая! – зло сказал я, — Давай спать уже – завтра вставать рано.

А про себя подумал:

— Вот так всегда бывает – спишь с Валей, а просыпаешься с жинкой!