Немцы

История эта случилась лет двадцать пять или более тому назад – в молодые годы.

В пятницу, после окончания пар в институте, мы по обыкновению встретились в последнем вагоне электрички, которая отправлялась в 16.10 с Ленинградского вокзала. Мы ехали на выходные в деревню к своим бабушкам – щупать местных девчонок и просто отдыхать от учебы.

Через пять часов, перекусив по приезду жареной картошкой с селедкой, мы переоделись в нормальные одежды – телогрейки, ватные штаны, валенки (а так же закутались шарфами и бабкиными пледами) – над нашим дальнем замкадьем, леденели крупные февральские звезды.

По дороге на местную дискотеку, пришлось согреваться разведенным спиртом и дешевым портвейном. Закуска была тоже не богатая – килограмм конфет, немного соленых огурцов и моченых яблок, в покрытом ледяной коркой бумажном кульке.  И то сказать – откуда у бедных студентов, были деньги на большее?

По приходу на дискотеку, нас ожидало чудовищное разочарование: какой то идиот, пробил другому дураку голову, а потому приехала милиция и на корню прекратила все шоу.

— Что будем теперь делать? – спросил Серега.

— Надо идти в лагерь! – отвечал за всех Данила.

Лагерь “Орленок” – сакральное место. Летом он принимал детей, а зимой (после перестройки) превращался в “дом отдыха”. Независимо от этого, там всегда присутствовали наши любимые поварешки (девчонки из поварского ПТУ), которые были нам рады в любое время.

До “Орленка”, надо было идти шесть километров. Но это, разумеется, не могло остановить нас – мы выпили еще великолепного согревающего и закутавшись потеплее, отправились в морозную ночь.

Надо сказать, что лагерь располагался прямо в лесу. А единственная дорога, которая вела к нему, была защищена (от подобных нам туристов) КПП. Понятно, что последний отрезок пути, приходилось идти по лесу (по пояс в снегу) и попадать на территорию только неофициально — через забор.

Мороз под 25-ть градусов. Черный лес и блестящий от звезд снег. Космическая тишина – слышно лишь, как потрескивают от холода деревья. Наши следы, путаются среди звериных…

Наконец забор.

Мы, помогая друг другу, перелезли через него и оказались прямо перед корпусом №2, где во втором слева окне (на первом этаже), и жили обычно наши поварешки.

Однако, злой рок продолжал преследовать нас – окошки были темны.

Данила устало сплюнул и пошел узнать в чем, собственно, дело. Вернувшись, он принес совсем плохие известия:

— Сюда заехали какие то немцы. Тоже студенты. Россию посмотреть хотят, козлы. Из за них заменили весь персонал – давать нам теперь некому.

— Ну, это черт знает что!

— Да,  — продолжил Данила, - Сказали, если мы не покинем территорию, то вызовут ментов.

— Пусть вызывают,  — засмеялся Дима, садясь прямо в сугроб перед окнами корпуса, - Я устал. Тем более, они ехать будут два часа. А то и вообще не приедут.

Мы тоже все уселись в сугроб и принялись пить ледяной портвейн, закусывая замерзшими в стекло огурцами.

Слух о нашем прибытии, видимо хорошо разошелся, ибо ко всем окнам (а их было штук 30-ть) стали подходить немцы и глазеть на нас. Наверное, это было прекрасное зрелище —  через десять минут, немецких зрителей было уже человек сто.

Мы даже представляли себе, что сидим вовсе не в сугробе в морозной ночи, а на сцене – в свете софитов.

— Вот же клоуны, — воскликнул Данила,  — Хоть бы свет в комнатах выключили, а то стоят, как истуканы! Может они думают, что мы их не видим?

— Эй, фашисты! – закричал Серега, делая понятные жесты, - Дайте закурить. Ага, закурить!

Через минут пятнадцать, когда мы закусывали очередные глотки спирта (портвейн кончился), из парадного входа вышел человек с большим пакетом в руке.

— Камераден! – сказал он, смущенно улыбаясь.

— Садись с нами, фриц! – дружелюбно помахал рукой Дима.

— Садись с нами, пацан,  — повторил Данила,  — Как тебя зовут?

Немец (нам ровесник) широко улыбнулся и, поставив пакет на снег, сел к нам в сугроб.

— Данке! Иоахим! – сказал он, указывая на себя.

Мы познакомились.

— Замерзнет так,  — пробормотал Данила, снимая с себя телогрейку, — Одевай, одевай! У меня два свитера! Слушай Иоахим, а ты по английски не разговариваешь? Что? Ду ю спик инглиш?

— Наин, – ответил немец, одевая телогрейку, - Данке шон!

В принесенном Иоахимом пакете, оказались вещи: пара блоков сигарет “Camel”, сыр, банки с паштетом, оливками и персиками. Там же была большая бутылка Мартини и сок.

Для начала 90-х, это был сказочный продуктовый набор — мы продолжили отдыхать на свежем воздухе, под взглядами десятков немцев в окнах и одним с нами в снегу.

………………

Где то под утро, нам пришлось отступать обратно в лес – в морозном воздухе послышалось тарахтение приближающегося милицейского УАЗика.

Мы отвели порядочно захмелевшего Иоахима к парадному входу (он принципиально пил с нами только спирт и закусывал одеревеневшими от холода мочеными яблоками и конфетами), где его тут же приняли другие немцы.

На прощание мы расцеловались.

Да, телогрейку ему так же оставили – на добрую память.

Когда же мы перелезали через забор и растворялись в зимнем ночном лесу, немцы не отходили от окон. Они были заворожены.

Может быть, у этих внуков и правнуков тех, кто хотел покорить Россию в 40-х годах прошлого века, что то затеребилось в душе, в подсознании?

Не знаю.

Обсудить у себя 3
Комментарии (3)

а может то были правильные немцы… антифашисты

 

Они Паша после сорок пятого все антифашисты

Чтобы комментировать надо зарегистрироваться или если вы уже регистрировались войти в свой аккаунт.
накрутка в инстаграм
все 63 Мои друзья
Я в клубах
Счастье это... Пользователь клуба
Стихи с ненормативной лексикой Пользователь клуба
Выходцы с blog.ru Пользователь клуба
Газета Пи"дабольская Правда Администратор клуба
Рок музыка Пользователь клуба
Стихи на все случии жизни Пользователь клуба