Туманное зимнее утро. Чертыхаясь и скользя на растаявшем под дождем и замерзшем ночью снегу, иду к своему магазину. 

Не контейнер. Контейнер в прошлом. Уже магазин. Маленький, правда, но зато расположен в удачном месте, на стыке детского парка развлечений и рынка со странным названием «Людмила». Поток хороший, забредают ко мне за чаем и за кофе. Не то, чтобы жировать, но как-то жить можно.

— Хозяин! Чаю бы мне, а? – голос просящий, слегка дрожащий, вид непрезентабельный. – Ночью мелкие бесы хотели осквернить место, но молитвой отогнал ведь…

Морщусь, молча отпираю и поднимаю роллет. Привязался к моему магазину бомж какой-то приблудный. Как ни приду – спит возле него. В первый раз пинками погнал, потом просто мата хватало. 

— А ну, бляха, свалил отсюда, рвань! Напьется до чертиков, бомжара…

Ну вот, подействовало, испуганно вжал голову в плечи, пошел, кутаясь в какую-то синтепоновую курточку.

***

Чудная зима, странная. За день и ночь все растаяло и подсохло. Спокойно иду от машины к магазину. О, у Татьяны ее роллеты изрисовали. Художники от слова хуй, которые с баллончиками шляются. Ну-ка, как там мое… Нет, мой магазинчик не тронули, слава Богу.

— Доброе утро вам. Мне бы чаю, согреться… — снова этот бичара. – Всю ночь промерз, чертей гонял.

Духман от него – не приведи Господь. 

Поднимаю роллет, отпираю магазин.

— Оно и видно, что чертей гонял. Зеленых, ага? До которых допился давно? Ничего, печень отвалится и сдохнешь, хрень всякую бухать. Пошел отсюда!

Рявкаю и замахиваюсь рукой. Действует, снова сжался, пошел прочь. 

Может полиции его сдать?

***

А холода, видимо, вернутся. Зябко как-то. Подхожу к магазину. А там суета какая-то – полиция, скорая. Равнодушный санитар или врач (или водитель, просто в халате – не разбираюсь я) толкает каталку к машине. На ней лежит старый знакомец. Допрыгался по ходу – простынь в одном месте покраснела от крови. Видимо, с дружками-бомжами что-то ночью не поделил, подрались.

Он внезапно открывает глаза, встречается со мной взглядом. Я аж отшатываюсь в сторону.

— Демоны… Демоны были. Уберег. Мне бы чаю. Согреться…

Врач (или санитар) ловит мой взгляд.

— Да не жилец…

Сплевывает и заталкивает каталку внутрь.

Прохожу мимо, качаю головой. Допился до демонов да с такими же допившимися-скатившимися и повздорил. Обычная история. Поднимаю роллеты.

Кстати, а я ведь могу полиции помочь. У меня же камера стоит, на вход направлена. Этот бомжара там тусил, там же его дружки-алкаши и подрезали. 

Выглядываю из магазина, а никого уже нет, разъехались. Ладно, не гордый, сам в отделение занесу.

Пока копирую файлы с жесткого диска на флешку, что-то толкает меня, любопытство что ли, посмотреть записи самому. 

Открываю файл, в котором запись трехдневной давности. Вот я закрываю магазин, опускаю роллеты, ухожу. Похудеть мне не мешало бы, кстати… 

Темнеет. Бомжара приперся, обустраивается на крылечке. Видно хорошо, магазин недалеко от фонаря, я же говорил, что место удачное. Спать лег. Проматываю вперед. Ночь. Бомжара спит. Мимо магазина идут подростки. Бухие, по виду. Останавливаются, один подходит к магазину, расстегивает ширинку. Ах ты, сученыш… И тут просыпается бомжара, вскакивает и орет на малолетнего придурка, идет на него. Подростки убегают.

Выключаю файл. Сижу.

Потом тут же включаю следующий.

Вечер, я закрываю магазин, ухожу. Бомж мостится на крыльце. Мотаю дальше. Ничего. Еще дальше. Есть. Накинули капюшоны своих балахонов, идут вдоль линии магазинов, трясутя что-то в руке, а потом… Ага, понятно что трясут, баллончики. И ими же рисуют. Добрались до моего магазина. И снова проснулся спящий бездомный. Снова заорал, дрын какой-то вытащил. Отогнал! Надо же, молодец ведь!

Тут же, без перерыва включаю последний файл. Сразу проматываю вечер, там ничего нового. Мотаю дальше, смотрю периодически на спящего бездомного человека. Снова ускоренная промотка и резко стоп – уже перед рассветом появились три какие-то фигуры. Идут вдоль магазинов, осматривают роллеты. Подошли к моему магазину. Один достал что-то, похожее на кусачки с длинными рукоятками. Еще двое разошлись по сторонам. Бездомного на крыльце не видно, отошел, видимо, куда-то. Тот, с кусачками, примеривается к замкам на роллете. Вот гады…

И тут из темноты выскакивает мой бездомный. Орет что-то неслышное на записи, несется на них с дрыном. Один из наблюдателей кидается к нему, делает подножку. Бездомный вскакивает, дрын остается лежать на земле. Тот, что с кусачками был, подходит к бездомному и резко бьет его чем-то, что зажато у него в руке. Все трое озираются, и уходят…

Утро, первые прохожие. Десятый по счету останавливается возле лежащего бездомного человека. Потом достает телефон.

Потом появляется полиция и скорая. Бездомного перекладывают на каталку, накрывают простыней.

Потом иду я. 

И сейчас, смотря на запись, я словно бы вживую слышу его голос:

— Мне бы чаю. Согреться…